Дописано и слегка переделано.

Надо сказать, что в процессе изучения творчества Юделевича, в частности, чаш на стихи танка, я обнаружила там множество стихотворений Сайгё и, в конце концов, им заинтересовалась.
Нет, я не то, чтобы уж совсем-то не знала танка Сайгё, я их неоднократно видела, читала и даже использовала в своей "сказке" о японской поэзии:
el-astra-09.narod.ru/Others/Japan/poem1.html
el-astra-09.narod.ru/Others/Japan/poem2.html
el-astra-09.narod.ru/Others/Japan/poem3.html
Но при этом я не замечала ни личности, да и самих стихов тоже...
Результат оказался закономерным: после стихов меня заинтересовала личность самого Сайгё. Даже короткий поиск в сети дал просто поразительные результаты, которые никак не дают мне теперь успокоиться.
Сайгё - японский аристократ. Причем в очень интересном варианте - его отец относился к северной ветви семьи Фудзивара, а мать была из рода Минамото. Я, конечно, понимаю, что отношение к женщине в Японии тех лет было очень даже интересным, так что материнское происхождение можно бы и не учитывать, но все же...
В Японии существовало всего четыре основных клана знатных семей, которые могли бы бороться за императорский титул. Это Фудзивара, Минамото, Тайра и Татибана. При этом известно, что в эпоху Хэйан, которую я по значимости для Японии сравниваю с эпохой расцвета древнегреческой цивилизации для Европы, страной правил клан Фудзивара. Кроме того, что Фудзивара неоднократно проявляли себя талантливыми, хотя и хитрыми политиками (хотя почему "хотя"?), они прославились еще и как известнейшие поэты, возведшие поэзию (те самые танка) в культ своей семьи. Именно благодаря им были написаны многие поэтические страницы, благодаря им существует архив Японии, из которого мы знаем о ее жизни в Средневековье, наконец, многие каллиграфы тоже вышли из этой семьи (а если уж говорить про дзен... но не будем)
Однако власть им не удалось удержать, между собой схлестнулись сразу два дома - Тайра и Минамото. Эпохе Хэйан пришел конец, началась сплошная гражданская война. Вначале Минамото бездарно проигрывали, полностью потеряв власть в стране. Пока, наконец, одному (и последнему по сути) из них не удалось собрать самураев вокруг себя (так, кстати, начался расцвет их самурайской культуры), переломить ход истории и полностью разгромить дом Тайра.
Фудзивара выжили при тех и при других, однако многие подверглись гонениям, многим пришлось бежать...
Не знаю, как и что там было с Сайгё, хотя известно, что он служил в северной гвардии императора, что означает, что самураи оказывались в стане его врагов. При этом он потомок аристократии. Что делала военная власть с аристократами? Правильно. Уничтожала без лишних проблем.
Сайгё был вынужден оставить службу и уйти в монастырь, оставив жену и дочь. Жена тоже, к слову сказать, оказалась в монастыре, а что случилось с дочерью остается только догадываться. Но зато они выжили. Легенда гласит, что они встретились когда-то, значительно позже, что вызвало слезы у сурового воина-монаха, при этом поэта. Но про дочь я пока ничего не знаю.
Считается, что после этой встречи Сайгё написал такую танка:
Жалеешь о нем...
Но сожалений не стоит
Наш суетный мир.
Себя самого отринув,
Быть может, себя спасешь.
Кстати, когда я читала об этой истории, в моей голове рисовалась картинка мужика лет 30-40. Но, сопоставив даты, я была потрясена: Сайгё было всего двадцать лет, когда все это произошло.
И ситуация сразу стала мне невероятно близка, ибо мое 20-летие приходилось на 1992 г.
Говорят, одно китайское проклятие звучит так: "Жить тебе в эпоху перемен". Я слышала эту пословицу в своем детстве, удивлялась пословице, понимая, что она справедлива, конечно, однако мне хотелось этих самых перемен, как это почти всегда хочется в детстве и молодости. И только пройдя Перестройку (и Ускорение, если кто помнит этот второй, забытый лозунг Перестройки), распад СССР, хаос смены строя и мучительное восприятие действительности, наступившей за ним, я начала понимать суть этого проклятия. И я знаю, что оно еще не закончилось, ведь конец моей жизни придется на совсем другие времена, а у власти будут люди, с которыми почти не найти общего языка уже сейчас...
Но почему я говорю это все о себе?
Потому что Сайгё тоже оказался в эпоху таких же примерно перемен, что, видимо, позволяет мне лучше понять и его, и его стихи.

------
22.08.2010
Сайге имел друзей среди Фуздивара и среди Тайра, то есть выходило, что он все время "играл" за проигравшие силы и старые кланы. Это неудивительно, поскольку невозможно не жалеть уходящую эпоху, в которую Япония обрела себя, в которую родились утонченные и возвышенные жанры, расцвела живопись и поэзия, развились ремесла и народ наконец-то отделил свое "я" от вседовлеющего китайского. Нет, разумеется, как говорится, недостатки тоже были. Революции и смены власти на ровном месте не рождаются, строительство Хэйана и расцвет государства были обеспечены непомерным ростом налогов, которые в конце концов, задавили сначала крестьян, а позже и средний класс, что и привело к взрыву. Но знание проблем советской эпохи не мешает мне, например, жалеть о полностью свернутых исследовательских программах, развитии космоса, да и просто тех человеческих отношениях, которые были раньше и сегодня почти не встречаются. Подозреваю, что так происходило со всеми и во все времена.
Но вернемся к Сайгё.
Его стихи во многом известны нам из-за деятельности одного его друга, по имени Фудзивара-но Тосинари (1114-1204, псевдоном Сюндзэй). Тосинари тоже был поэтом, что для Фудзивара было столь же естественным, как дышать. Но если Сайгё был вынужден не только уйти в монастырь, но и начать скитания (которые потом будут повторять чуть ли не все выдающиеся поэты Японии), то Тосинари был типичным "кабинетным работником", сидевшим у себя в замке практически всю жизнь. Зато он был чуть ли не первым, кто попытался исследовать стиль поэзии вака (), а заодно составил трактат "о старых и новых поэтических стилях", которые по-японских звучат как "Корай футайсё). И именно Тосинари собирал стихи Сайгё, которые тот исправно присылал ему все время из любых странствий. Сам поэт, Тосинари настолько высоко ценил работы Сайгё, что не только занимался включением этих работ в антологии, что было высшей честью для японского поэта, но совершенно непонятно, мог ли Сайгё бы сам заняться этим, если бы была такая возможность. Первая из антологий - "Сэндзайсю" – вышла в 1183г., незадолго до полного истребления дома Тайра, которое произошло в 1185 г.
Я не ходил в поля
За молодой травою,
Но влажен мой рукав – от грустных дум:
Как я бесцельно
Множил свои годы
Сюндэй
Тосинари, кстати, передал любовь к поэзии и творчеству Сайгё своему сыну – Фудзивара-но Саидэ, носившему псевдоним Тэйка. Тэйка, кстати, и сам оказался одним из лучших поэтов того времени, да и вообще всей японской истории.
Рукав, увлажненный слезами,
Сливы впитал аромат,
И отблеск луны,
Сквозь ветхую крышу пробившись,
На нем отразился…
Тэйка
Тэйка во многом продолжил деятельность своего отца, в том числе и в вопросах составления сборников, теоретических работах о поэзии и почитании скитальца Сайгё, который всегда давал знать о себе.
Как же мне быть?
На моем рукаве увлажненном
Сверкает свет,
Но лишь прояснится сердце,
В тумане меркнет луна.
Сайгё
(Подборка моя, возможно, и не связанные стихотворения – Е.С.)
Интересно, что и дочь Тосинари – поэтесса-принцесса Сёкуси (Сикиси) Найсинно (1151?-1201) тоже имеет большую известность. Все вместе они породили новый стиль танка, который назвали югэн, что означало "таинственность и глубина (темнота)". Это довольно мрачный стиль, который в будущем станет влиять на всю поэзию танка, на рэнга и театр Но. Он войдет в керамику, живопись, даже в садовое искусство (да-да, тот самый бонсай) и получит широчайшее распространение. Именно югэн будет определять самые мрачные, пожалуй, японские произведения искусства. Но эпоха того требовала, что поделать… Танка перестала быть техническим искусством игры словами и упражнения во многих смыслах, в стихи стала выливаться боль, как это и всегда бывает в такие времена.
Цветы прекрасных вишен
Отцвели, и ныне –
Ничто не радует мой взор,
А с неба тусклого
Льет долгий, долгий дождь…
(Сёкуси Найсинно)
Известно, что Сайгё "гулял" по заброшенным, холодным и труднопроходимым северным районам Японии, где и сегодня-то путешествовать в одиночку совсем непросто. Сложно сказать, что погнало его туда – собственная боль или элементарное преследование (известно, что монахом аристократ-воин был не самым образцовым, хотя образ буддистского ада описал как нельзя лучше, но об этом потом). На его глазах погиб почти весь род Тайра, многие представители которого числились в его друзьях, а за пять лет до его смерти, в схватке с Ёритомо Минамото Тайра погибли полностью. Мог ли он сам находиться под угрозой уничтожения? Кто знает…
Непрочен наш мир.
И я из той же породы
Вишневых цветов.
Все на ветру облетают,
Скрыться... Бежать... Но куда?
Но факт остается фактом – Сайгё ухитрился выжить в очень сложных природных условиях, причем везде заводил знакомых и поддерживал контакты со старыми приятелями (что тоже, видимо, было не совсем просто). Неудивительны после этого стихи, где есть все, что угодно: от сожалений от конца уходящей удивительно красивой эпохи до боли от происходящего в стране…

Не узнаю столицы.
Такой ли я видел ее?
До чего потускнела!
Куда же сокрылись они,
Люди былых времен?

Весенний туман.
Куда, в какие края
Фазан улетел?
Поле, где он гнездился,
Выжгли огнем дотла.

Не помечая тропы,
Все глубже и глубже в горы
Буду я уходить,
Но есть ли на свете место,
Где горьких вестей не услышу?
В эту эпоху был короткий мир жесткой диктаторской власти Киемори Тайра, который практически силой удерживал всю страну на грани пропасти. К сожалению, Киемори сам обладал неуравновешенным характером, в конце концов, он решил перенести столицу из Хэйана (Киото) в Фукухара. Местность эта была очень отдаленной и заброшенной, сама идея убежать от интриг и заговоров, возможно, была и здравой, но место было выбрано неправильным.
В результате, пострадали и те, кто остался в Хэйане и те, кто перебрался в Фукухара, где даже простое строительство шло очень тяжело.
Заоблачный чертог...
Увы! Покинутой столицей
Он сделался теперь.
Но пусть луну пятнают тучи,
Не изменился чистый свет".

Интересно, что я все еще не упомянула, когда родился Сайгё, а это было в 1118 г. (прожил до 1190 г). Звали же его на самом деле Сато Норикиё (японские поэты почти поголовно имели псевдонимы, да еще и не по одному, совсем похоже на современный Интернет). В монастыре он принял имя Энъи, а вот литературным псевдонимом и было Сайгё (идущий на запад, где по буддистским традициям находилось царство мертвых)

To be continue...